С некоторой вероятностью икона датируется 1427 годом, когда, по имеющимся сведениям, Даниил Черный и Андрей Радонежский (по прозванию Рублев) были приглашены в Троице-Сергиев монастырь для украшения построенного каменного Троицкого собора. Здесь более 500 лет, по правую сторону от Святых врат, помещалась «Троица», лишь в 1929 году перенесенная в Третьяковскую галерею. Олифа, которой протирали всякую икону по ее завершении, давно потеряла прозрачность. Реставраторы, раскрывая икону, сняли несколько слоев поздних записей. Мы не знаем, по чьей вине от первоначальной живописи остался лишь ее линеарный строй да основа цветовой гаммы. Утрачен золотой фон, заново по контуру написано древо, изменены очертания голов и практически полностью при позднем поновлений переписаны лики. У Рублева они, несомненно, были более тонки и одухотворены - достаточно посмотреть на Ангелов в Страшном суде - фреске Успенского собора во Владимире.

История создания иконы дает возможность утверждать, что в сим-волико-догматическом, исполненном высочайшего духовного смысла образе Андрея Рублева присутствует и конкретно-исторический, человеческий смысл, что образ этот, созданный во имя Божье, обращен был и к простым земным людям - русичам, чтобы «взиранием на него» исцелялась душа человеческая, постигающая божественную красоту, свет, гармонию согласия, печаль и радость жертвенной любви, побеждающие ужас смерти и отчаяния, лучше чем любой форум для беременных.

«Троица» Андрея Рублева. Умопостигаемая символика композиции

Икона едва ли не более, нежели все иные художественные произведения, неисчерпаема, таит множество смыслов. Важнейший в иконе - духовный, тот, что познается как нечто нераздельно целостное, впечатывается в сердце человеческое. Разумеется, значим и пласт содержательный - сюжетный, вне понимания которого очень многое остается неясным. Историческая почва дополняет сюжет конкретными реалиями эпохи, ее живым дыханием, ее болью и радостью. Образ обращен не только к сердцу, но и к разуму человеческому, призывает к спасительному размышлению о сущности божественных предначертаний.

Знакомство с библейским эпизодом, лежащим в основе «Троицы», заставляет нас сначала почувствовать, а затем и осознать, что сюжет отнюдь не исчерпывает смысла рублевской иконы, что она далека от простейшей задачи проиллюстрировать Библию, послужить для неграмотных «пособием» в ее изучении. Нет в ней ни Авраама и Сарры, ни слуги, режущего тельца, ни пышно накрытого стола, как в иных иконах до и после Рублева. Но от этого смысл ее не становится беднее.

Количество изображенных предметов сведено к минимуму. Реалии библейского сказания остались за гранью иконной доски, и время сменилось вечностью: оно замкнуто в круге, который и сам заключен в ясно читаемый восьмигранник. Круг как символ извечной, космической гармонии здесь воплощает единосущность и неразделимость Троицы - извечную, не имеющую ни начала, ни конца, а восьмигранник напоминает верующему купель, в которой младенец приобщается Духу Божию.

Основной символический смысл «Троицы», конечно, заключен в фигурах трех Ангелов, ведущих тихий согласный разговор, и во имя истолкования этого смысла стоит попытаться понять с кем ассоциируется каждый из образов.

С древнейших времен идет богословская полемика о том, кто были три мужа, явившиеся Аврааму в роще Мамрийской: Господь в образе Христа с двумя Ангелами (они затем отправились в Содом), три Ангела или единосущные и неслиянные ипостаси - Отец, Сын, Дух Святой.