Известны случаи, когда во время блокады Ленинграда больные нарколепсией благополучно дежурили на крышах домов, гасили пожары, не засыпали и не падали. По-видимому, это можно объяснить мобилизацией нервной системы в момент опасности.

Для иллюстрации сказанного приведем некоторые примеры катаплексии у наблюдаемых нами больных.

Больной К., 1908 г. рождения (ист. бол. № 224), находился в клинике с 9/ІП по 27/ІУ 1951 г. (повторно с 22/Ш по 24/ІУ 1952 г., с 18/1 по 29/ІІ 1956 г., с 14/1 по 13/111 1959 г.), по профессии портной. Поступил в клинику с жалобами на сонливость днем. Засыпает несколько раз и спит по 30-40 мин. Ночной сон с частыми пробуждениями и обилием сновидений. Частые приступы мышечной слабости при эмоциях и даже при разговоре.

Контужен в 1941 г. при разрыве авиабомбы. Был сильно оглушен, но сознания не терял. Вторично контужен в 1942 г. В 1943 г. стал засыпать днем, сидя и стоя. Попутно нарушился и ночной сон, стал часто просыпаться, появились устрашающие сновидения. Иногда чувствовал во сне, как три змеи обвивались вокруг туловища и сжимали его, он просыпался от страха. Приступ катаплексии впервые возник в июне 1945 г. во время солнечного затмения. Больной от неожиданности почувствовал общую слабость, не мог устоять на ногах, голова не держалась и опустилась на грудь, сказать ничего не мог, но сознания не терял и все помнил. В дальнейшем эти приступы стали повторяться часто и начали беспокоить больного больше, чем сонливость. Он не мог сделать замечания своим детям, потому что при всяком эмоциональном возбуждении сразу же чувствовал слабость, не мог говорить и двигаться. Больной любил рыбачить, но мог ловить только мелкую рыбу, так как при попадании на удочку крупной рыбы у него от удовольствия (эмоциональное возбуждение) наступал катаплектический приступ, руки опускались, и он ронял удочку.

Объективные данные: больной среднего роста, правильного телосложения, избыточного питания (ожирение II степени). Слева в теменной области имеется кожный рубец с дефектом мягких тканей после контузии на фронте.